Маленький мальчик нашёл пулемёт —
Больше в деревне никто не живёт.
Маленький мальчик нашёл автомат —
В братской могиле лежит детский сад.
—
Маленький мальчик на стройке играл,
В бочку с бензином случайно попал.
Стал задыхаться, высунул нос,
Добрый строитель спичку поднес!
—
Маленький мальчик по стройке гулял,
Башенный кран рядом груз подымал.
Тяжесть не выдержал старенький трос, —
Мальчик ушами к сандалям прирос.
—
Девочка в поле винтовку нашла.
«Что мне с ней делать?» — спросила она.
«Щелкни затвором» — дядя сказал.
Девочка щелкнула: дядя упал.
—
Маленький мальчик рыбу ловил,
Мимо большой проплывал крокодил.
Хрустнули кости в могучей руке,
Труп крокодила плывёт по реке.
—
Стал изучать Петя телекинез.
Мысленно снял он со стенки обрез.
Трах-та-ра-рах! Во лбу Пети дыра.
Телекинез лучше знает сестра.
—
Как-то у моря детишки играли.
Рядышком сети акулы прорвали.
Дети со страхом знакомы едва ли,
Морды набили им, жабры порвали.
—
Маленький мальчик «Денди» купил,
Два дня поиграл и теперь он дебил.
—
Маленький мальчик по стройке гулял,
В бочку бетона случайно упал.
Утром мамаша пошла в магазин —
Ей со стены улыбается сын.
—
Мальчик Сережа в песочке играл,
Там он «Максим»-пулемет откопал,
Ленту поправил, гашетку нажал,
Вымер мгновенно любимый квартал.
—
Мальчик за сливами в садик полез,
Дед Афанасий достал свой обрез,
Выстрел на вскидку, послышался крик,
«Двадцать четвертый», — подумал старик.
—
Мальчик нейтронную бомбу нашел,
В портфель положил и в школу пошел.
Долго смеялись потом в ГОРОНО —
Школа стоит, а внутри никого!
«Маленький мальчик нашел пулемет…», — думаю, что каждому из вас известна вторая строчка этого стихотворения. Однако же уверен, что практически никто не знает авторов легендарного цикла садистских стишков о похождениях маленького советского мальчика, места рождения сего народного фольклора, условий и причин зарождения цикла, о том, как преследовали авторов в СССР, а также о последствиях, оказанных стишками на культуру позднего СССР. Ну и, точно, мало кто, слушая садистские стишки, задумывался о глубокой социально-политической подоплеке, которую в них и закладывали авторы. Поэтому, ностальгируя о беззаботном детстве, мы сейчас отследим весь путь эволюции этих стишков и отметим на этом пути жирными галочками его ключевых авторов.
Первое стихотворение такого рода было сочинено петербургским поэтом Олегом Григорьевым в 1961 году. И выглядело оно так:
«Я спросил электрика Петрова:
«Для чего ты намотал на шею провод?»
Ничего Петров не отвечал,
Лишь висел и ботами качал!»
Как вы можете видеть, на тот момент стихотворный размер немного отличался от того, который впоследствии станет классическим и будет писаться трехдольным дактилем. Но сформировавшийся в 70-е вид цикла уходит своими корнями именно в творчество Григорьева. Более того — стихи Григорьева в т.ч. ходили в народе как часть знаменитого цикла садистких куплетов. Помимо вышеприведенного это были, например:
«Девочка красивая
в кустах лежит нагой.
Другой бы изнасиловал,
а я лишь пнул ногой»
«Прохоров Сазон воробьев кормил,
Бросил им батон — 10 штук убил».
«Зажав кузнечика в руке,
Сидит ребенок на горшке.
— Нельзя живое истязать! —
Я пальцы стал ему ломать.»
«Мазохисту на лавке
Втыкали дети булавки,
Не от тоски, не от шалости,
А втыкали от жалости.»
«Шел я между пилорам —
Дальше шел я пополам»
«Однажды Сережа и Оля
Попали в магнитное поле.
Напуганные родители
Еле их размагнитили.»
«Растворил жену в кислоте…
Вот бы по кайфу зажили!
Да дети нонче пошли не те —
Взяли и заложили.»
«Девица в кустах полуголая
выдала странный стриптиз:
трусы сняла через голову,
а лифчик не верхом, а вниз!»
«Друг подавился треской,
Лежит на полу доской.
Из носа выходит пена
То сразу, то постепенно.»
«Не свались в колодец, Ольга,
Если прыгнешь в воду ты,
Потеряешь в весе столько,
Сколько вытеснишь воды.»
В период 60-70-х годов Григорьевым был заложен огромный пласт материала с краткими детскими стишками, изобилующими черным юмором, и творческий энтузиазм поэта на этом не иссякал, подарив СССР огромное количество стишков самых разных жанров, которые вирусным способом распространились по всей стране и начали жить отдельной от автора жизнью, считаясь народными. Жанры и формат хоть и были разными, но всегда отличались иронично-абсурдным содержанием. Эти стихи в те годы пересказывали друг другу все, но как это часто бывает, автор остался в тени.
«Сказал я девушке кротко:
— Простите за нетактичность,
Но бюст ваш, и торс, и походка
Напомнили мне античность.
Она в ответ мне со вздохом:
— Простите, но ваше сложение
Напомнило мне эпоху
Упадка и разложения.»
«На боку кобура болталась,
сзади шашка отцовская звякала.
впереди меня все хохотало,
а позади все плакало.»
«Много нас по подобию божию,
И все-таки каждый с изъяном.
Будем считать, что изъянами
Обязаны мы обезьянам.»
«Ученики по потолку
Идут без напряжения.
Не проходили, видно, тут
Закона притяжения.»
Судьбе самого Григорьева не было суждено сложиться столь же удачно, как судьбе его стихов.
Увы, поэт с двумя судимостями за плечами не смог найти себя в этой жизни, а потому вел маргинальный и полубродяжнический образ жизни, виной чему стал, как это часто бывает у творческих людей, алкоголизм на фоне творческой безвестности.
На фото Олег Григорьев:
Первую судимость Григорьев получил по популярной в СССР статье «Тунеядство», в ходе чего сроком на два года был отправлен на принудительные работы в Вологодскую область. Именно там он сочинил этот знаменитый стишок:
«С бритой головою,
В форме полосатой
Коммунизм я строю
Ломом и лопатой»
Сразу после отсидки в 1975 году Григорьев принял участие в нашумевшей ленинградской выставке нонкомформистов в ДК «Невский» (неподалеку от М. Елизаровская). Поскольку об этой выставке объявляли не советское радио и газеты, а «Голос Америки», ВВС и радио «Свобода», то собралось на выставку несколько тысяч человек. Для создания иллюзии осуждения такого творчества советским народом КГБ сделало ровно то же, что регулярно делает и сегодняшняя власть — пригнали к ДК «Титушек», а именно — несколько автобусов с окраинной гопотой, которая должна была сказать свое пролетарское «нет» разлагающему прозападному творчеству и по возможности разогнать собравшихся. Гопоту запускали в здание с черного хода, чтобы, незаметно смешавшись с толпой, они выкрикивали лозунги, задавали провокационные вопросы, обвиняли участников в работе на госдеп США и по возможности сорвали мероприятие. По рассказам современников, наемной гопоте так понравилось осуждать творчество, что после участия в акции они гурьбой пошли квасить в Летний сад, где в осатанелом алкогольном угаре покрушили мраморные статуи 18 века.
Сегодня исторический центр противоборства творческой питерской интеллигенции и гопоты ДК «Невский» заброшен, и если вам интересно, выглядит так:
В 1981 году Олег таки смог издать книгу своих стихов под названием «Витамин роста», после чего вполне ожидаемо подвергся жесткой травле со стороны властей СССР и прислуживающих им деятелей культуры, таких как Сергей Михалков: были созданы условия, при которых Григорьев не смог бы больше никогда печататься и издаваться, а самому ему был закрыт вход в Союз писателей СССР. Впрочем, это не имело никакого значения, т.к. стихи Григорьева уже давно жили своей жизнью и распространялись в обществе без любых бумажных носителей, методом пересказов из уст в уста. Тогда в СМИ была запущена мощная информационная кампания по дискредитации как самого Григорьева, так и его стихов. Так, летом 1981 года в Комсомольской правде вышла статья под названием «В чем повинны воробьи?», где разбиралась пошлость, бездарность и недопустимость таких стихов в советском обществе.
Следующая книга была издана уже лишь в период гласности в 1989 году, впрочем, едва ли Григорьев это заметил, т.к. к тому времени уже окончательно опустился на социальное дно, буквально ни на миг не выбираясь из увлекательного алкогольного коматоза. Асоциальный образ жизни не мог не привести ко второй судимости, на сей раз за пьяный дебош и сопротивление милиции. Умер Григорьев в 1992 году от стандартной для алкоголиков язвы, оставив после себя отличный плацдарм для формирования жанра детских садистических стишков.
Свой окончательный вид жанр стал принимать в 1977 году, уже отдельно от Григорьева, стараниями студентов Ленинградского Государственного Университета (ЛГУ), а именно: Игоря Мальского, Феликса Виноградова, Антона Скобова и Андрея Антоненко. В те годы ЛГУ был настоящим рассадником антисоветски настроенной молодежи, что не могло не найти выплеска в их творческом самовыражении. В кругах студентов ЛГУ на тот момент были очень популярны стихи легендарного озорника Даниила Хармса, и очень хорошо эта любовь в данном случае ложилась на патологическую непереносимость дешевого советского официоза и пропаганды, но в особенности — порядком остоебенившей унылой эстрады. Пародии были и раньше (например, миллион вариаций пародийных переделок песни «А кто я есть? Простой советский парень», запущенных в обиход в 1975 году), в том числе руками студентов поднимались истинные жемчужины со дна моря:
«Я вас избил,
И синяки, быть может,
У вас еще исчезли не совсем,
Но пусть они вас больше не тревожат,
Я не ударю больше вас ничем.»
Но первые именно чернушные пародии, высмеивающие милитаристскую истерию в СССР, появились в застенках ЛГУ. Если точнее — первая пародия с высмеиванием милитаристского угара родилась на историческом факультете ЛГУ в 1976 году, когда Игорь Мальский сотоварищи заскучали на парах. Выглядела она так:
«Медленно ракеты улетают вдаль,
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя Америку немного жаль,
У Европы это впереди.
Скатертью, скатертью хлорциан стелется
И забирается под противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится.
Падает, падает ядерный фугас.
Может мы обидели кого-то зря,
Сбросили 15 мегатонн.
А теперь горит, и плавится земля,
Там где был когда-то Вашингтон.»
Стихотворение изначально состояло из 14 четверостиший, неизвестные энтузиасты увеличивали их количество аж до 26, но в народе осело лишь несколько из них, широко распространившись по стране в разных вариациях.
Вот как об этом вспоминал впоследствии один из участников тех давних и славных событий:
«Песенки такого рода пелись под гитару в узком кругу друзей и в экспедициях, а зачастую теми же компаниями и сочинялись: в ответ на гротеск придуманного мира патриотической песни образовался гротеск пародийный, и очень злой при этом.
Вероятно дальше ничего бы и не было, если бы году примерно в 1974 не появилась в продаже гибкая грампластинка с двумя песнями: «Воскресенье» с идиотскими бодряческими виршами на тему всеобщего воодушевления («даже птицы поют в небесах…») по случаю выходного дня, и «Саласпилс» — чрезмерно душещипательная баллада о саласпилском лагере смерти, где были такие строчки:
«На гранитную плиту
Положи свою конфету…»
Даже для нашего Зазеркалья это был перебор-с. Пройти мимо столь очаровательного сочетания было просто невозможно, так что одной из любимых прибауток 1977 года в нашей компании стала фраза–пародия на «Саласпилс»:
«На могильную плиту
Положи свою кисту»
Причем честно признаюсь, что в те времена нашей компании личность электрика Петрова (прим. отсылка к стихам Григорьева), увы, была совершенно не известна. А жаль: он действительно хорошо бы вписался в возникшую вскоре эпопею с маленьким мальчиком (что он, впрочем, и сделал — самопроизвольно и потом). Что неудивительно: и там, и здесь первичный импульс придал один и тот же мир идей, выстраданный Даниилом Хармсом.
Черный юмор Хармса не стоит путать с мизантропией: все эти смерти, избиения и увечья абстрактны, а не злобны. И мы, и наши последователи, вероятно, — были нормальные, без патологии, двадцатилетние парни. Да, злые — но исключительно на тупую агитацию, а это, в конце концов, есть нормальная защитная реакция на интеллектуальное насилие.»
Воодушевившись творчеством группы «The Beatles», летом 1977 года в Старой деревне у Приморского шоссе студенты образовали хиппи-коммуну имени Желтой Подводной Лодки. К слову именно Мальский является основоположником движения хиппи в СССР.
Дом в котором «Маленький мальчик» начал свое восхождение к успеху (ныне снесен):
Вскоре комунна стала главным сквотом питерских укурышей, и к дому началось паломничество страждущей оттянуться, бухнуть и употребить вещества молодежи. В сентябре 1977 года, когда во время очередной вписки ребята по накуру ринулись пилить во дворе дрова, было рождено самое первое стихотворение про маленького мальчика, практически в том виде, в котором цикл войдет в историю советского фолклора:
«Вянут цветы, сохнет трава,
Мальчик чахоточный колет дрова.
Прошлой весной — эх, всем бы так, —
В этом дворе нашел он пятак.
Снова взлетает топор в небеса,
Мальчик доволен, трясет волоса.
С присвистом лезвие в мясо вошло,
Вместе с травой детство ушло.»
По легенде рождение стишка произошло следующим образом: на дворе осень, средь пожелтевшей травы простуженный Феликс Виноградов заливаясь кашлем колет драва. Внутри комунны сидя у окна и забивая очередной косяк за процессом наблюдает Игорь Мальский. По накуру его начинает не хило так штырить, грустная осень заливается укуренным хохотом и наблюдая за измученным дровами Феликсом он хватает ручку, блокнот, и еще не зная что через минуту-другую родится общенациональный жанр, в поэтической форме записывает свои мысли по поводу представшей пред ним картины.
Незамысловатый на первый взгляд стих молниеносно разнесся по всему СССР. Да так, что впоследствии еще два десятка лет широко цитировался в отечественной рок музыке. Например, в 1984 по мотивам стишка была сочинена песня Ленинградской группы «Пикник» «Новозеландская песня», или, скажем, свою песню по стишку сочинил некий Михалок из далекой Белоруссии, впоследствии ставший известным, как Ляпис Трубецкой:
Чуть позже стих был сокращен до четырех строчек, так окончательно сформировался жанр:
«Поздняя осень, жухнет трава,
Маленький мальчик колет дрова.
С присвистом лезвие в мясо вошло,
Вместе с ногою детство ушло…»
И так юные укурки проиграли со своего собственного творения, что начали штамповать стишки на этот лад в промышленных масштабах. Так что неудивительно, что вскоре появился еще один стишок такого же формата:
«Маленький мальчик на дерево влез,
Сторож Архип достает свой обрез.
Выстрел раздался, послышался крик.
«Сорок второй!» — ухмыльнулся старик.»
Конечно, это была просто шутливая бытовая зарисовка с элементами «черного юмора»; таких песенок в атмосфере Коммуны возникали десятки. Но что-то долгоиграющее здесь, похоже, было; «Чахоточному мальчику» оставалось только воспринять весь пафос помеси «Саласпилса» и «Воскресенья», и почва оказалась унавожена до нужной степени.
Поскольку стишки распространялись среди народа по принципу сломанного телефона – кто-то что-то забыл, кто-то не так записал, кто-то от себя добавил, — то за время распространения по территории СССР у каждого стишка появлялось по десятку вариаций. Например, один из вариантов:
«Маленький мальчик по речке плывет
Дед Афанасий достал пулемет
Краткая очередь сдавленный крик
«Ох ты, Чапаев!» — смеется старик.»
Или один из множества вариантов самого первого стиха:
«Темною ночью в пижаме в полоску.
Мальчик на кухне распиливал доску.
Мягко железо в ногу вошло.
Вместе с ногою детство ушло.»
К слову, стандартный стихотворный размер не всегда сохранялся — например, одно из сочинений комунны данного цикла выглядело так:
«Мальчик на снегу лежал,
Весь от крови розовый:
Это папа с ним играл
В Павлика Морозова.»
Поскольку жанр вышел из черной политической пародии, то дальнейшая направленность «Маленького мальчика» была предопределена: сквозь призму этого героя началось циничное осмеивание суровой советской действительности. Вскоре стишки буквально стали сочиться концентрированной ненавистью ко всему, чем был так славен советский союз (дефицит, милитаризм, жлобство, пропаганда и тд), а убийство самыми изощренными способами главного символа СССР – пионера, стало центральной частью данного цикла стихов. Например, следующен два текста сочиненные Мальским в коммуне звучали так:
«Звездочки, ленточки, косточки в ряд…
Трамвай переехал отряд октябрят.
Сиська налево, сиська направо —
С ними погибла вожатая Клава».
«Красные галстуки реют над сквером —
Бомба попала в дворец пионеров.
Выше лишь сиська большая летела —
Это погибла вожатая Стелла»
В обоих случаях оригинальны были лишь первые две строчки, в то время как дополнение с сиськами было добавлено позже для вхождения стишков в детскую среду.
Другой пример:
«Маленький мальчик рыбу ловил,
Сзади к нему подплывал крокодил.
Долго кряхтел крокодил-старичок (в народ ушло со строкой «Ох и кряхтел же зеленый сморчок») —
В жопе застрял пионерский значок».
Обратите внимание: значок застрял не в горле, что было бы логично, а именно в жопе. И это не случайно. Как отмечают филологи и исследователи фольклора, данный прием в стишке (придуманном взрослыми) использован, во-первых, для рассакрализации советского символа через кощунственное употребление, а во-вторых, для того, чтобы он прижился в первую очередь в детской среде, т.к. для детей нет ничего смешнее, чем наличие в стишке слов «жопа», «сиська» и т.д. Таким образом подрастающему поколению через стихи передается негативное восприятие всех этих советских атрибутов, типа звездочек, ленточек, значков и т.д., а циничное высмеивание пионеров автоматом в детской среде делает пионерство чем-то позорным, принадлежностью к чему следует стыдиться.
Впрочем, были стихи, ориентированные не только на детей, например:
«Дети играли в Сашу Ульянова —
Бросили бомбу в машину Романова».
Смысл этих строк дети едва ли поймут, впрочем, как и многие взрослые не являющиеся петербуржцами, ибо восходят они к популярным среди ленинградцев все тех же 1970-х анекдотам, обыгрывающим совпадение фамилии тогдашнего Ленинградского градоначальника Григория Романова и последней царской династии. В других регионах стишок распространился с фамилией Лукьянова – начальника секретариата верховного президиума ЦК КПСС в 1977-1983 годах. Как вы понимаете, от такой замены стишок растерял всю свою изящность, ибо утратил отсылку к династии Романовых.
Другой пример агрессивной антисоветской риторики:
«Дедушка в поле лимонку нашел,
Сунул в карман и к райкому пошел,
Дернул колечко, бросил в окно —
Дедушка старый, ему все равно.»
И, конечно же, то, с чего и начинали питерские укуренные хиппи — высмеивание насаждаемого в СССР милитаризма. Садистские стишки буквально изобиловали пропагандистскими штампами 70-х, которые сегодняшнему человеку ни о чем не скажут, в то время как человек, живший в 70-е, слышал эти заученные фразы из радиоприемников по десять раз на дню. Например, в те годы советское руководство все свои неудачи объясняло последствиями войны и кознями Запада, которые не дают от этих последствий оправиться. Для этого советскими дикторами было придумано красивое выражение «Эхо войны». Конечно же, это выражение, как и прочие, намертво прописалось в стишках:
«Дед Афанасий присел на пенек
«Ох, и тяжелый случился денек!»
Долго над лесом летали штаны —
Вот оно, подлое эхо войны.»
Вечный поиск внутреннего врага:
«Детям страны подавая пример,
Интеллигента топтал пионер:
Детский сандалик ударил в пенсне
— Смерть диссидентам в Советской стране!»
Другой фишкой пропаганды была идеализация своих солдат, милиционеров и т.д. От чрезмерно пафосного изображения доброго улыбчивого солдата, играющего с детьми, буквально выворачивало наружу. Столь пафосная идеализация солдат и армии с навязыванием детям различных юнармий также не могла не найти своего отражения в творчестве:
«Маленький мальчик сидел у дороги,
Танком ему переехало ноги.
Добренький дядя в армейской фуражке
Пулей в живот успокоил бедняжку».
Также в равных частях страшилки были посвящены дефициту (в особенности мяса) и жлобству:
«Маленький мальчик на лифте катался,
Вдруг неожиданно трос оборвался.
Папа склонился над грудой костей:
«Где же ботинки за 200 рублей?»
«Маленький мальчик варил холодец,
По полу ползал безногий отец.»
«Маленький мальчик с поломанной ножкой
Кушает суп деревянною ложкой.
Мать с умилением смотрит на сына:
«Когда же ты сдохнешь, хромая скотина?»
Ну и, конечно же, высмеивание совкового распиздяйства («Нет не случилось бы с сыном беды, если б в бассейн налили воды»), и крайней степени изношенности всего, что могло поизноситься, типа : «Тяжесть не выдержал старенький трос – мальчик ушами к сандалям прирос».
Это впоследствии, уже во второй половине 80-х, когда данные стихи ушли совсем уж в широкие массы, начала появляться примитивная сортирная хуита, вроде: «Маленький мальчик играл в водолаза, смело нырял он на дно унитаза…». Но изначально (за исключением первых пробных вариантов описанных в начале) они носили сугубо социально-политический подтекст, используя образ маленького мальчика как вместилище всего самого ненавистного ленинградской интеллигенцией в СССР. Более того, в те годы садистские стишки официально позиционировались, как «Жанр протестной литературы».
В общем, писал-писал Мальский сотоварищи, да дописался до психушки. Естественно, такая деятельность не могла остаться незамеченной со стороны КГБ, особенно после того, как конопляный дым из трубы комунны стал заволакивать собой и без того малосолнечное питерское небо. Вскоре «Коммуна» стала самым крупным средоточием хиппи в СССР, а потому уже в следующем году хата была разгромлена, а Мальский, как тогда было модно, отправлен на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу, где его стандартным образом закалывали нейролептиками с целью превратить в овоща (как позже было с Егором Летовым), ввиду чего серьезно повредили память.
Дальнейшая судьба Мальского сложилась не так печально, как у Григорьева, хотя и была далека от идеала. После психушки Мальский стал видным литературоведом и успешным переводчиком (ему принадлежит, например, перевод «Мудреца из страны ОЗ»). В 1990 году стал председателем «Академкниги», основал собственную газету «Слово и дело», стал первым исследователем Сталинских репрессий против неугодных поэтов, главным образом Даниила Хармса, Александра Введенского, Николая Олейникова и т.д. С 1993 года был участником игр «Что? Где? Когда?» в команде Алексея Блинова, а позже — Якова Песина. Основал нескольких клубов «Что? Где? Когда?» в Выборге, Пушкине, Колпино, Ломоносове, Череповце, Новгороде и Хельсинки. Невзирая на масштабную интеллектуальную и литературную деятельность, жил в нищете, которая с ним прошла рука об руку до самой смерти в 2004 году.
На фото Игорь Мальский:
Четыре первых стишка из цикла садистских сочинил именно Мальский, всего за 1977-1978 год им был сочинено около 30-40 стишков и столько же в соавторстве с остальными членами коммуны. Надо отметить, что садистские стишки и пародии на эстраду были лишь малой топикой творческой самодеятельности коммуны. Им же принадлежит авторство многих разлетевшихся по стране других стишков, например:
«Волосы седые на головке детской.
Хорошо живется нам в стране Советской!»
Волна фантастической популярности стишков уже в 1979 году в Ленинграде году породила подражателей. Так в книге «Судьбы петербургской топономики в городском фольклоре» отмечено, что в тот период в питерском районе Купчино появился первый стишок-подражатель:
«Девочка с солнечным именем Рита
Где-то нашла кусок динамита
Взрыв прогремел на улице Салова
Руки в Обухово, ноги в Шувалово.»
Для тех, кому интересна история этого стишка. В тексте главы рассматривалась проблематика отчуждения жителей Купчино от остального Питера: Купчино на тот момент являлось типичной городской окраиной, к жителям которой обитатели исторического центра относились пренебрежительно, если не презрительно. Мол, «фу, быдло, лимита необразованная… какие вы питерцы?». В общем, типичный питерский снобизм. Жители Купчино отвечали взаимностью: «Вшивый интеллегент, очечки нацепил — щас я тебе их сломаю!». Но главное, жители Купчино и сами не ассоциировали себя с питерцами, ибо на вопрос «откуда вы?» большинство говорило не из Питера, а из Купчино. Так что Питер в фольклоре, родившемся в Купчино, обычно демонстративно не упоминался и игнорировался, будто бы такого города не существует. Таким образом исследователи и обратили внимание, среди прочих, на данный стишок: девочка Рита была на окраине, и раскидало ее после взрыва по всем, даже не пересекающимся окраинам, минуя сам Питер. При этом имя Рита было свойственно как раз центральной части Питера, где интеллигенция изъебывалась, как могла, придумывая детям имена покрасивее (Маргарита, Матильда и т.д). Таким образом, в окраинном подсознании при помощи стишка выместилась злоба на центр: девочка с именем, свойственным для центра, разрывается на окраине, и ее кусочки разлетаются по остальным, не испытывающим симпатии к центру, окраинам. Уж не знаю, так ли это, но филологи утверждают, что так, и вроде вполне логично.
В Москве этот стишок несколько видоизменился, став более грубым и, конечно, поменяв названия улиц на московские:
«Милая девочка с именем Рита (употребление в подобном контексте слова «Солнечный» было присуще именно питерцам, извечно страдающим от острой нехватки солнца, поэтому наделение какого-либо объекта солнечностью в некотором роде для питерца сакрализировало его, так что при переходе в Москву эпитет «Солнечная» отсеялся)
Жопу чесала куском динамита (ну вот, от питерской интеллигентности не осталось из следа)
Взрыв прогремел на улице Жданова:
Жопа в Медведково, ноги в Четраново!»
Поскольку Москва оказывала сильное влияние на регионы, то по всей остальной России разошлась именно эта версия.
Маленький мальчик нашёл пулемёт —
Больше в деревне никто не живёт.
Маленький мальчик нашёл автомат —
В братской могиле лежит детский сад.
Девочка в поле гранату нашла.
— Что это, дядя? — спросила она.
— Дёрни колечко, — ей дядя сказал…
Долго над полем бантик летал.
Дочка у мамы просила конфетку.
Мама сказала: — Сунь пальцы в розетку!
Платье сгорело, обуглились кости —
Долго над шуткой смеялися гости.
Косточки в ряд, звёздочки в ряд —
Трамвай переехал отряд октябрят.
Двое влюблённых лежали во ржи.
Сзади комбайн стоял у межи.
Тихо завёлся, тихо пошёл…
Кто-то в батоне залупу нашёл.
Бабушка внучку со школы ждала —
Цианистый калий в ступе толкла…
Дедушка бабушку опередил —
Внучку гвоздями к забору прибил.
В баню попал реактивный снаряд —
Голые бабы по небу летят.
На верёвке смотрит вдаль
Комсомольский секретарь.
Бабка в лесу собирала малину,
Ногой наступила на старую мину.
Надолго, надолго запомнились мне
Её голубые глаза на сосне.
Маленький мальчик на стройке играл,
Сзади подъехал к нему самосвал.
Не было слышно ни крика, ни стона,
Только сандалька торчит из бетона.
Дети в подвале играли в гестапо —
Зверски замучен сантехник Потапов
Руки и ноги прибиты к затылку,
Но не сказал он, где спрятал бутылку!
Дети в подвале играли в больницу —
Умер от родов сантехник Синицын.
Дети в подвале играли в роддом,
Умер от родов наш управдом.
Девочка Нина купаться пошла,
В среду нырнула, в субботу всплыла.
Девочка вечером к морю пошла.
До-о-олго купалась. Наутро всплыла.
Мальчик засунул два пальца в розетку.
Всё, что осталось, собрали в газетку.
Папа рыдает над кучкой углей —
Где же костюмчик за сорок рублей?!
Маленький мальчик бомбу нашёл,
В печку засунул и в школу ушёл.
Вечером бабушка печку топила,
Много народу её хоронило.
Мальчик Андрейка нашёл три копейки,
Это заметил мужик в телогрейке,
Лом просвистел как копьё Чингачгука,
Нет, не дождётся бабушка внука.
Маленький мальчик играл в водолаза,
Смело спускался на дно унитаза.
Толстая тётя нажала педаль —
Мальчик умчался в вонючую даль.
Маленький мальчик по берегу шёл,
Сзади к нему крокодил подошёл.
Долго кряхтел крокодил-старичок —
В жопе застрял пионерский значок.
Мальчик играл в трансформаторной будке.
Теперь на могиле растут незабудки.
Маша и Миша играли на крыше.
После двух выстрелов стало потише.
Мне мама в детстве выколола глазки,
Чтоб я в шкафу варенье не нашёл.
Теперь я не хожу в кино и не читаю сказки,
Зато я нюхаю и слышу хорошо.
Оля и Толя на рельсах сидели,
Оля и Толя на шпалы глядели.
Быстро промчался экспресс из Сибири.
Было их двое, а стало четыре.
Маленький мальчик по стройке гулял,
В бочку с цементом случайно попал,
Мама сегодня пошла в магазин —
Ей из стены улыбается сын.
Чёрное море, кровавый гуляш —
Наш самолёт приземлился на пляж.
Маленький мальчик по крыше гулял,
Крыша закончилась, мальчик упал,
Бабушка в комнату кинулась ланью —
Нет, не задел он горшочек с геранью!
Дедушка в поле гранату нашёл,
С этой гранатой к обкому пришёл.
Дёрнул колечко, бросил в окно.
Дедушка старый — ему всё равно.
Маленький мальчик залез на карниз,
Перекрестился и кинулся вниз.
Маминой радости нету конца,
Свежее мясо лежит у крыльца.
Штирлица зверски Мюллер пытал,
Нюхать портянки свои заставлял.
К счастью, неведомо было уродине —
Штирлицу нравились запахи Родины.
Маленький мальчик, с детства хромой,
Супчик хлебал из тарелки большой.
— Всё, отхлебалась, скотина хромая, —
Молвила мама, топор доставая.
Маленький мальчик на крыше сидел,
Был бы он бабочка, он полетел.
Сзади подкрался с дубинкою кто-то,
Вот и сбылась мечта идиота.
Маленький мальчик нашёл динамит
Вон его челюсть на ветке висит.
Маленький мальчик по стройке гулял,
Кнопочки разные он нажимал.
Чётко сработал отлаженный пресс —
Тёпленький блинчик упал под навес.
Маленький мальчик по стройке гулял,
Чё бы тут спиздить, упорно искал.
Гулко ударил в затылок кирпич —
Метко кидает наш сторож Кузьмич!
Маленький мальчик нашёл пулемёт,
Больше в деревне никто не живёт.
Только осталась старуха Mатрёна,
Жаль на неё не хватило патрона.
Маленький мальчик залез в холодильник.
Старшенький братик нажал на рубильник.
Детские сопли замёрзли в носу.
Нет, не доест он свою колбасу!
Старый Василич нашёл ананас —
В жизни ни разу не видел фугас.
Ножик достал, приготовился есть —
Яйца нашли километров за шесть.
Маленький мальчик варил холодец.
В комнате плакал безногий отец.
В трамвае на выходе дядя стоял.
При выходе дядя случайно упал.
Но не слетела в клеточку кепка,
К затылку прибитая гвоздиком крепко.
Маленький мальчик на стройке играл,
Взади подъехал к нему автокран.
Тихо плита опустилась в песок —
Будет в квартире цветной потолок!
Мальчик на льдине дровишки колол,
Сзади к нему подошёл ледокол.
Крепко хватались ручёнки за льдинку.
Мы уссывались над этой картинкой!
Недолго мучилась старушка
В высоковольтных проводах,
Её обугленную тушку
Догрызли ёжики в кустах.
Маленький мальчик — рубашка в полоску
Сидя на крыше, обстругивал доску.
С хрустом ударились о землю кости —
Нет, не поедет он к бабушке в гости!
Маленький мальчик
САМАЯ КРОВОЖАДНАЯ
Еще больше советских стихов с черным юмором, которые знал каждый пионер
Стишки-садюшки пользовались бешеной популярностью не только тогда, они популярны и сейчас. Это доказали многочисленные просьбы сделать продолжение!
15 августа 202250
Еще раз напоминаем, что стихи написаны профессиональными психопатами. Не пытайтесь повторить все это дома. А лучше даже и не читайте!
Маленький мальчик на лифте катался,
Все хорошо, только трос оборвался.
Мама рыдает над кучей костей:
«Где же кросcовки за сорок рублей?»
Маленький мальчик доллар нашел,
Спрятал в карман и в «Березку» пошел.
Долго папаша ходил в Комитет,
Деньги вернули, а мальчика — нет.
Маленький мальчик играл в водолаза,
Тихо нырял он на дно унитаза.
Добрая мама нажала педаль —
Мальчик унесся в бурлящую даль.
Анечку папа подводит к кусточку,
Ягодкой красною потчует дочку.
В страшных мученьях дитя погибает…
Папа писатель, он жизнь изучает!
Девочка юбку погладить решила
И докрасна утюжок накалила.
Вместе с квартирой сгорела девчонка.
Так и осталась помятой юбчонка…
Скорый поезд Тбилиси — Баку.
Дверью зажало башку мужику.
Тронулся поезд — мужик побежал.
Долго я взглядом его провожал.
Маленький мальчик по стройке гулял,
В ванну с бетоном случайно упал.
Утречком мама пошла в магазин,
Смотрит — в стене улыбается сын.
Девочка Маша пошла за малиной,
Девочка Маша наткнулась на мину.
Hет, не забуду даже во сне
Те голубые глаза на сосне.
Маленький мальчик с балкона сорвался,
Скоро внизу его крик оборвался.
Бабушка в комнату кинулась ланью…
Нет, не задел он горшочек с геранью!
Маленький мальчик нашел кимоно,
Пару приемов узнал из кино.
С криком «Кийя!» и с ударом ноги
Папины яйца стекли в сапоги.
Миша и Маша шумели на крыше,
После двух выстрелов стало потише.
Вову заставили чистить ружье.
Тонкие пальцы держали цевье,
Тонкая ручка нажала курок,
Глазки со свистом вошли в потолок.
Напоминаем, где можно увидеть первую часть нашего собрания (если у тебя не выколоты глазки): «Самые смешные советские стихи с черным юмором, которые знал каждый пионер».
Девочка с горки каталась на санках,
Рядом катались солдаты на танках.
Косточки хрустнули словно капуста,
Стало на горке уныло и пусто…
Дети в подвале играли в гестапо
Зверски замучен сантехник Потапов.
Дочка Потапова им отомстила:
Двери закрыла и воду пустила.
Ваня паял микросхему как мог,
Горячий паяльник упал между ног.
Жареным мясом запахло вокруг,
Девочкам Ваня больше не друг.
Маленький мальчик с поломанной ножкой
Кушает суп деревянною ложкой.
Мамочка с нежностью смотрит на сына:
«Когда ж ты нажрешься, хромая скотина?»
Девочка Маша по полю шла,
Девочка Маша гранату нашла.
Думали люди — гром грохотал…
Долго над полем бантик летал.
Дедушка в поле гранату нашел,
Сунул в карман и к обкому пошел.
Бросил дедуля гранату в окно.
Дедушка старый, ему все равно.
Берегом раз пионер проходил,
В речке лежал пожилой крокодил.
Долго кряхтел крокодил-старичок:
В попе застрял пионерский значок.
Маленький мальчик на санках катался,
С горки высокой бесстрашно спускался.
Не нажимает на тормоз Панас:
Мыть все равно собирался «КамАЗ».
Двое влюбленных по рельсам гуляли.
С кем не бывает — споткнулись, упали.
Ход не замедлил экспресс из Сибири…
Было их двое, а стало четыре.
Дедушка палкой разгреб муравейник:
«Подь-ка сюды, мой законный наследник!»
Скоро украсит его кабинет
Чисто обглоданный детский скелет.
Наш пароход приставал у причала,
Петя решил искупаться сначала.
Долго смеялись на палубе дети:
Справа пол-Пети и слева пол-Пети.
Маленький мальчик нашел пулемет,
Больше в деревне никто не живет.
Осталась лишь старая бабка Матрона,
Ведь на нее не хватило патрона.
Маленький мальчик, включив мясорубку,
Сунул в нее свою правую руку.
Мама сказала: «Нечего ныть,
Будешь на шее ранец носить».
Весело дети в детсаде живут,
Весело дети песни поют.
А на березках развешены в ряд
Несколько плохо поющих ребят.
Стоило произнести это словосочетание, из нашей памяти тут же выскакивало два десятка куплетов и каждый с законченным сюжетом. Причем все сюжеты были из серии «черный юмор», но нам очень нравились эти истории с Маленьким Мальчиком.
Вроде нас нещадно воспитывали со всех сторон примерному поведению и правильному мышлению, однако мы упорно рассказывали друг-другу услышанный новый куплет про Маленького Мальчика и весело смеялись. Многие куплеты за эти годы позабылись, но и те, что помню очень красноречивы:
Маленький мальчик по стройке гулял,
В бочку с бензином случайно упал.
Только он, бедненький высунул нос —
Добренький дядя спичку поднес.
Маленький мальчик на стройке гулял,
Бешенный кран там плиту поднимал
Сверху упала плита тонн на триста
И получился «Завтрак туриста»
Маленький мальчик по стройке гулял.
Кнопочки разные он нажималЧетко сработал отлаженный пресс,
Тепленький блинчик упал под навес.
Маленький мальчик по стройке гулял,
Сзади к нему подъезжал самосвал.
Hа стройке не слышно ни крика, ни стона,
Только сандали торчат из бетона!
Маленький мальчик нашёл кимоно,
Пару приёмов он взял из кино.
С криком кия!!! и ударом ноги,
Папины ……… стекли в сапоги.
Маленький мальчик в зверинец пришел,
К клетке с тигрицей он подошел,
Руку просунул, сказал ей: « Привет»,
Был у тигрицы вкусный обед.
Маленький мальчик «лимонку» нашел.
С этой игрушкой он в школу пошел,
Выбило взрывом дверь в кабинете,
Мяса кусочки лежат на паркете.
Маленький мальчик за сливой полез,
Сторож Петрович достал свой обрез.
Выстрел раздался и сторож упал…
Мальчика сзади отец прикрывал!
Маленький Мальчик по крыше гулял.
Кончилась крыша, мальчик упал.
В воздухе сделал красивое сальто.
Долго его соскребали с асфальта.
Маленький Мальчик в подвале бродил,
Разные краники сдуру крутил,
Мощный фонтан и крутой кипяток
Вынесли сваренный мяса кусок.
Маленький мальчик по стройке гулял,
Что б так украсть он упорно искал.
Гулко ударил в затылок кирпич:
Метко кидает наш сторож Кузьмич.
Маленький мальчик рыбу ловил,
Мимо него проплывал крокодил:
Долго кряхтел крокодил-старичок:
В попе застрял пионерский значок
Маленький мальчик сидел и удил,
Мимо большой проплывал крокодил.
Хрустнули кости в могучей руке…
Труп крокодила плывет по реке.
Маленький мальчик в речке купался
Возле него аллигатор плескался
Странно, но целым уплыл крокодил
Сытым мальчонка, наверное, был.
Маленький мальчик на лифте катался.
Всё хорошо, только трос оборвался
Роется мама в кучке костей.
«Где же кроссовки за сорок рублей?!»
Маленький мальчик нейтронную бомбу нашел,
Сунул в портфельчик и в школу пошел.
Долго смеялся потом педсовет:
Школа цела, а учащихся нет
Маленький мальчик бритву нашёл.
«Что это?» – он у папы спросил.
Папа ответил: – «Губная гармошка».Все шире и шире улыбка у крошки.
Маленький мальчик на крыше сидел,
Солнечный лучик ему голову грел,
Треснули доски, хрустнули кости,
Нет не поедет он к бабушке в гости
Маленький мальчик нашел пулемет —
Больше в деревне никто не живет.
Охает старая бабка Матрена,
Но на нее не хватило патрона.
Маленький мальчик, погнавшись за мухой,
Резко столкнулся с соседкой-стаpухой.
Уши отоpваны напрочь у ребёнка
Злая попалась ему стаpушонка…
Маленький мальчик конфету сосал,
Сзади подъехал к нему самосвал…
Следующим утром писали газеты:
Мальчик погиб, подавившись конфетой.
Маленький мальчик зенитку нашел,-
ТУ-104 до Москвы не дошел.
Маленький мальчик по крыше гулял,
Маленький мальчик с крыши упал,
Долго смеялись собаки и кошки…
Как шевелятся глаза у лепешки!
Маленький мальчик играл в водолаза,
Смело ныряя на дно унитаза,
Добрая тетя нажала педаль…
Мальчик умчался в вонючую даль!
Маленький мальчик за вишней полез,
Дед Афанасий схватил свой обрез,
Выстрел раздался, сдавленный крик,
«Сорок второй!»- усмехнулся старик.
Маленький мальчик нашел ананас,
Им оказался немецкий фугас
Надо почистить, прежде чем есть,
Челюсть нашли километров за шесть.
Маленький мальчик залез в холодильник,
Маленькой ножкой нажал на рубильник,
Быстро замёрзли сопли в носу,
Нет, не доел он свою колбасу!
Видимо из чувства справедливости чуть позже появились такие же куплеты про девочек
Девочка в поле играться пошла,
Девочка в поле гранату нашла.
«Дерни колечко» — ей дядя сказал…
Долго над полем бантик летал.А так же про дедушку садиста
Все эти стишки передавались устно, но распространялись не хуже интернета-их знала вся страна. Кто их сочинял-так и осталось загадкой.
Вот зачинателем этого жанра, говорят, был немецкий психолог Генрих Гофман, издавший в 1845 детскую книжку Struwwelpeter, что переводится как «Неряха Петер». Там были стишки о страшных последствиях плохих привычек детей (плохо кушает, ковыряется в носу, сосет палец, грызет ногти и т.д.)
Видимо стишки были очень эффективны в воспитании детей-книжки раскупили очень быстро. Вскоре народный фольклер пополнился множеством стишков по аналогии с историями Гофмана.
В школе нам говорили, что эти стишки, как впрочем и анекдоты, сочиняют сотрудники ЦРУ. Мы невольно завидывали: какие же у них веселые и остроумные работники)))