Как найти режиссера для песни

References

Did this article help you?

Почти в каждом фильме или сериале звучит музыка — она нужна, чтобы создать определенное настроение или что-то рассказать о времени, которое мы видим на экране. А кто вообще подбирает саундтреки? Журналистка Карина Бычкова поговорила с музыкальными продюсерами и объясняет, как устроена эта индустрия и сколько просят российские артисты за использование своих песен в кино.

Как устроена работа
над саундтреком и что такое синхронизация

Процесс музыкального оформления аудиовизуальных произведений называется синхронизацией. Подбором саундтреков занимается музыкальный продюсер, обычно он присоединяется к проекту уже на этапе сценария и приобретает права на использование композиций в фильме. Если у режиссера есть пожелания по конкретным группам, музыкальный продюсер связывается с артистами и предлагает использовать их музыку, ищет альтернативы в случае отказа. Бывает и так, что музыку подбирают уже после съемок, на монтаже. В этом случае задача музыкального продюсера — превратить видео без музыки в полностью озвученное.

В России не очень много музыкальных продюсеров. Они обычно работают в продакшенах, при телекомпаниях, а кто-то автономно в рекламных агентствах и специальных агентствах по синхронизации.

По словам Дениса Шарко, как правило, в эту профессию приходят либо бывшие кинокомпозиторы, либо экс-сотрудники лейблов, как и сам Денис. Он не умеет писать музыку, но знает, где ее можно найти. Композиторские навыки у музыкального редактора могут быть неплохим дополнением, но не ключевым преимуществом.

Существуют школы (RMA или Moscow Music School), в которых есть лекции музыкальных редакторов, но отдельной специальности для подготовки представителей этой профессии там нет.

Как рассказывает Денис Шарко, гонорар продюсера зависит от бюджета проекта и связан с количеством и качеством музыкального репертуара, который планируется на этапе концепции. Как правило, размер вознаграждения за сериал зависит от количества эпизодов в сезоне. Цена за серию составляет от 20 до 60 тыс. рублей.

«Процесс строится так: режиссер идет на пару блокбастеров и качает себе саундтреки из них, добавляет к ним, например, Майкла Джексона и The Beatles. Дальше они с монтажером расставляют песни по видео, потом идет согласование с продюсерами. Дальше нам нужно либо очистить права на треки, либо заменить их на похожие. Я вижу, что все композиции, которые захотел вставить режиссер, взяты из других фильмов. Это нельзя очистить, повторно права на это не даются (речь идет об исключительной лицензии, когда права на использование музыки продаются эксклюзивно в ту или иную картину. — Прим. ред.). Приходится их на что-то менять, а имеющиеся треки использовать только как референсы. У нас сейчас есть два штатных композитора, но они могут быть заняты на других проектах, тогда остается искать замены. Тут в ход идут всевозможные аудиобиблиотеки и накопленные терабайты музыки, разложенные по папочкам с названиями в духе „грустное инди“, „веселое инди“, „Тарантино“ или „грустное пианино в ночи“», — рассказывает о своей работе Денис Дубовик. Он раньше работал редактором на музыкальном канале A-One и сам пишет музыку.

«Одна из основных задач музыкального продюсера, кроме создания общей музыкальной концепции, — найти или создать трек, который будет ассоциироваться с сериалом, фильмом и использоваться в промо. Для „Патриота“ мы попросили группу The Hatters записать советскую песню „На дальней станции сойду“ в их фирменной стилистике, и она стала лейтмотивом проекта. Для сериала „Люся“ я взял народную американскую фолк-песню „Where Did You Sleep Last Night“ и записал свою версию, которая стала заглавным треком», — рассказывает Дмитрий Ланской.

Песня больше всего известна в исполнении группы Nirvana и «несет декадансовый ассоциативный ряд, который подходил характеру героя». Но еще это и большой мировой узнаваемый хит, который можно использовать без авторской лицензии, так как его слова и музыка считаются общественным достоянием.

«Для сериала „Кафе «Куба»“ мы хотели использовать в качестве лейтмотива песню группы „Запрещенные барабанщики“ — „Куба далеко, Куба рядом“, — но из-за разногласий между авторами не смогли оформить лицензию. В процессе подготовки мы изучили все русскоязычные песни, связанные с Кубой, и нашли песню „Куба — любовь моя“, которую исполняли Иосиф Кобзон и Муслим Магомаев, но она не подходила проекту по ритму и характеру. И тут пришла идея: я обратился к „Запрещенным барабанщикам“ с просьбой записать эту песню в их стиле. Песня зазвучала совершенно по-новому и идеально подошла истории», — рассказывает Ланской.

Чем российская индустрия отличается от западной

Принципы работы в российской киноиндустрии и за рубежом в целом похожи, но отличаются масштабами. На западе профессия человека, который занимается подбором музыки, называется music supervisor, и среди ее представителей много звездных профессионалов — к примеру, Рэндалл Постер, отвечавший за музыку в фильмах Уэса Андерсона, в «Джокере» и «Волке с Уолл-стрит», или Робин Урданг, которая постоянно работает с Лукой Гуаданьино. Существует даже премия Гильдии музыкальных супервайзеров. В 2023 году ее получили музыкальные продюсеры «Всё и везде сразу», «Элвиса», «Очень странных дел» и других фильмов и сериалов.

«У нас пока не все понимают, кто такой музыкальный продюсер. Некоторые считают, что это человек, делающий биты, а кто-то уверен, что это тот, кто дает деньги на раскрутку группы, как в 1990-е. Российские артисты, в отличие от иностранных, не осознают важности и значимости синхронизации, большинству важнее заработать в моменте. Плюс за рубежом продюсеры и режиссеры готовы чаще экспериментировать и давать шанс молодым артистам», — объясняет Денис Дубовик.

Денис Шарко говорит, что иностранные музыканты, как правило, понимают, какие существуют виды прав на песню, и продюсер разговаривает с ними на языке музыкального бизнеса: «Если говорить на нем с нашими музыкантами, то часто требуется переводчик, чтобы музыкант вообще понял, о чем идет речь. Гораздо больше времени приходится тратить на объяснение базовых понятий и терминов, а некоторые артисты даже не хотят в этом разобраться».

• Авторские права возникают, когда у музыкального произведения появляется нотная, аудио- или видеозапись или оно впервые исполняется публично. Авторскими правами обладают авторы, в нашем случае композиторы и авторы слов. Если песню создали коллективными усилиями, это считается нераздельным соавторством. Соавторам стоит заключить между собой соглашение о соавторстве, в котором в том числе обговаривается доля каждого в доходах от использования произведения.
• Исключительное право — основное право из спектра авторских прав. Оно позволяет автору извлекать выгоду из использования своего произведения — к примеру, получать роялти за прослушивания на стримингах, за исполнение на концертах и включение в саундтрек фильма. В России исключительное право действует в течение всей жизни автора и 70 лет, считая со следующего года после его смерти. Исключительное право можно унаследовать.
• Смежные права — права на исполнение произведения и фонограммы.
• Лицензиар — правообладатель, который предоставляет право использования музыки по лицензии.
• Лицензиат — лицо, которое получает право использования музыки по лицензии.
• Исключительная лицензия — вид лицензии, предполагающий, что использовать музыку может только лицензиат.
• Неисключительная лицензия — вид лицензии, который позволяет использовать музыку многим лицам, а не эксклюзивно одному.

Как отмечает Шарко, у зарубежных треков все гораздо лучше с оформлением прав, потом что музыкальный рынок там существует более ста лет, и все правообладатели определены. У нас же он существует относительно недавно, и с контентом нужно работать очень внимательно, потому что в свое время никто не подписывал на него никаких документов. Часто начинаются проблемы в делении долей и споры за то, кто сколько должен получать, в том числе с наследниками.

Стоимость музыки на локальном рынке и в мировом прокате отличается. Вот как Шарко рассказывает про ценообразование: «Конечно, если делаешь бестселлер, который покажут по всему миру, то ставки идут в миллионах долларов. Но у нас были артисты с локальным репертуаром, чьи треки мы продавали за рубеж, и их гонорар составлял до 3 000 долларов. За 5000 мы отдавали пару треков в сериал Netflix. Две-три тысячи долларов для ноунейм-артиста — минимальная ставка, и ему всегда это интересно, потому что, когда он попадает в зарубежный проект, это радость на неделю или на месяц, а не не один день, как обычно». Стоит подчеркнуть, что музыканты получают разовый гонорар, а не роялти от прослушивания в каждой серии.

Тренды в использовании музыки

Вне зависимости от того, какие тенденции в кино или сериалах периодически выделяют критики, запросы от съемочных групп не сильно меняются. Пока прослеживается явный интерес к девяностым и нулевым, а также к современным хитам, которые стилизованы под треки того времени. Один из недавних примеров такого тренда — комедийный сериал 2023 года «Кафе „Куба“», в котором используются песни групп «Фабрика», «Чай вдвоем» и «Сектор Газа».

По словам Дениса Дубовика, интерес к нулевым сохраняется уже многие годы. «Бывают приятные исключения — это касается интернет-платформ, — когда в сериалы стараются брать молодых артистов, так как сами проекты рассчитаны на молодую аудиторию», — говорит продюсер. Примером такого подхода может быть сериал «Трудные подростки», в котором звучат треки Гречки, Шарлота, Алены Швец, Куока и других артистов, популярных у тинейджеров и двадцатилетних.

В последние годы продюсеры все чаще обращаются и к российской инди-музыке. Дубовик отмечает, что это «хороший музыкальный пласт», который недорого стоит, и среди него можно найти интересных начинающих исполнителей. Так, в фильме «Гром: Трудное детство» использован трек «Боль слезы кровь» артиста Кассета, у которого пока не самая обширная аудитория (46 тыс. ежемесячных слушателей в Яндекс Музыке), а в сериале «Черная весна» — песня «Братишка» артиста Bogdan Kiyashko (61 тыс. ежемесячных слушателей).

О том, что продюсеры все больше пользуются локальной музыкой, говорит и Денис Шарко, в прошлом занимавшийся лицензированием музыки на лейблах Warner и Sony. Шарко уточняет, что это «быстрее, доступнее, да и интерес к этому репертуару возрос». И это действительно так: если посмотреть на чарты российских стримингов (к примеру, Яндекс Музыки) и зарубежных (возьмем Apple Music), станет ясно, что топ-50 треков каждую неделю составляют русскоязычные песни. И этот тренд сохраняется уже много лет.

Вместе с тем выбор в пользу местного музыкального контента связан еще и с тем, что с российского рынка ушло много иностранных музыкальных библиотек — каталогов песен, где продюсер может найти музыку в нужном жанре и стилистике. Многие из них не были популярны среди слушателей, но способны идеально вписаться в нужную сцену. В основном это инструментальная музыка, но есть и песни на английском и испанском языках, или это могут быть классические композиции — Бах, Шопен, Моцарт или Дебюсси. Также в подобных библиотеках используются стемы — так называемые разведенные файлы, чтобы продюсер мог взять только басовую партию или партию виолончели.

Возрос интерес и к локальным библиотекам. Российским музыкальным продюсерам сегодня очень важно работать над составлением местных каталогов. Они позволили бы начинающим артистам быстрее доносить свои треки и до слушателей, и до тех, кто снимает кино.

Как именно кино помогает артистам

Треки, которые прозвучали в фильмах или сериалах, как правило, получают дополнительный буст по шазамам и впоследствии по прослушиваниям на стримингах.

Шарко рассказывает, что чаще всего он получает обратную связь от начинающих артистов. Для них успехи, связанные с попаданием в кино и последующим ростом, более заметны. «Года два или три назад трек исполнительницы Margosha „Лови“ взяли в сериал „257 причин, чтобы жить“. Она присылала мне скрины шазамов: до выхода серии, где звучит ее композиция, у артистки было 10 шазамов, а после — 4 000. Песня здесь играет долго, ее успеваешь поймать и идентифицировать. Еще один подобный пример: в „Беспринципные“ попал трек „Dance“ артистки Kalashnikova, он звучит в клубе. Сначала у него было 20 шазамов, а спустя месяц после показа уже около 10 000», — вспоминает Денис.

Также Шарко отмечает, что большую роль в узнаваемости трека играет то, как именно он появляется. Продюсер рассказывает: «Песня может звучать фоном — например, где-то в кафе по радио, и зритель слышит ее лишь краем уха. Но аномальные скачки на стримингах происходят даже в таком случае. Находятся люди, которые допытываются, что это за трек, спрашивают в комментариях, создают группы во „ВКонтакте“ и плейлисты на музыкальных платформах. Если вашу песню включали несколько раз в течение сериала или поставили на титры, то она становится лейтмотивом всего сезона. Так артист может привлечь новую аудиторию, которая при других обстоятельствах могла его никогда не услышать. Тем более аудиовизуальный ряд всегда запоминается лучше».

Денис Дубовик говорит, что хорошо работают и каверы хитов в исполнении начинающих музыкантов, а также связка песни и промо: «Сама песня не может бустить сериал, так как зритель услышит ее только тут. Исключение — промо, где выбор песни играет ключевую роль. Хороший пример — фильм Егора Баранова „Аванпост“. Песню для его финальных титров написал Майк Шинода из Linkin Park. Впоследствии на нее сняли клип, и он уже продвигал сам фильм». 

По опыту Дениса Шарко, одна синхронизация в фильм или сериал редко приносит глобальный успех артисту — скорее, это череда событий. «Взять того же Niletto — человек долго работал. Я случайно услышал его в сентябре 2019 года в кафе в другом городе. Очевидно, что если артиста уже ставят в регионах, то его надо срочно подписывать. Мы использовали его песню „Любимка“ в сериале „257 причин, чтобы жить“. К весне, пока мы монтировали серию, она стала суперпопулярной. Теперь наш трек, который мог быть просто фоновой заставкой для какой-то сцены, превратился в суперхит. Если бы он изначально был таким узнаваемым, то стоил бы совсем других денег, а нам удалось оформить его за символическую сумму», — делится Денис.

Сколько российские музыканты зарабатывают на кино

Размер гонорара определяется степенью популярности песни и артиста. Стоимость использования трека музыканта категории А (здесь мы имеем в виду очень популярного человека, которого знают все) может варьироваться от 100–250 до 500–700 тысяч. Менее известный или совсем начинающий музыкант может получить за разовое включение своего трека в фильм от 10–50 до 100–150 тысяч. За эту сумму артист может разрешить использование песни в течение сезона сериала, чтобы повысить ее узнаваемость.

«Инди-артисты, которые подписаны на лейблы и только набирают популярность, могут стоить в районе 60–70 тысяч и до 100 тысяч рублей. Популярные — 100–200 тысяч. Если это хит, то, скорее всего, мы будем считать его каждое включение в сериал. Если однократное стоит 100 тысяч и хитовая песня звучит несколько раз, то цена за ее использование может доходить до 500–700 тысяч. Обычно все решается исходя из бюджета проекта, потому что ты не можешь заплатить миллион рублей за одну песню, когда  миллион — это весь съемочный бюджет», — объясняет Денис Шарко.

Бывает и такое, что уже известный артист сам предлагает бесплатно свой новый трек, ведь он заинтересован в его продвижении. Когда в России в полную силу работали иностранные лейблы, были случаи, что популярная во всем мире группа отдавала песню за символическую сумму в 100 долларов, потому что попадание в кино или сериал — идеальный маркетинговый инструмент. Так песню Portugal. The Man «Feel it Still» отдали в объемное использование в сериал «Психологини», потому что тогда ее популярность только набирала обороты, а сейчас у трека больше миллиарда прослушиваний в Spotify. Так же дешево отдали в «Содержанок» и композицию нидерландской певицы Kovacs «My Love», плюс благодаря этому артистку позже позвали выступать в России.

«Когда вы совсем начинающий музыкант, то надо понимать, чего вы хотите от синхронизации. Если она вам не нужна для узнаваемости, то это одна цена. Чем она ниже, тем привлекательнее музыка для продюсера, а чем выше, тем больше будет раздумий, насколько ваша песня вообще нужна. Иногда российские музыканты говорят: „Мы хотим миллион рублей за песню, которая звучит две секунды“. И приходится объяснять, почему им никто не заплатит такие деньги. В таком случае проще сказать „спасибо“, а про себя решить, что сотрудничать с ними мы никогда не будем. Никому не хочется тратить три дня на переписку, чтобы убедить человека в том, что это стоит не миллион рублей, а максимум 20 тысяч», — делится Денис Шарко.

По словам Дмитрия Ланского, музыканта и участника продюсерской группы Good Story Media, ключевую роль играют взаимоотношения с лейблом и договороспособность обеих сторон: «Рынок синхронизации очень вырос по ценам за последние несколько лет. С одной стороны, стали практически недоступны для лицензии все зарубежные правообладатели, с другой — российские лейблы, авторы и артисты сильно подняли гонорары, в то время как бюджеты на производство сериалов, в частности на музыкальное оформление, сократили».

Как фильмы популяризировали музыку

В 1990-е и 2000-е музыка, как и все вокруг, коммерциализировалась, но механика вирусной популяризации осталась прежней. Достаточно вспомнить «Ночной дозор» группы Uma2rman, написанный специально для одноименного фильма, «Вне зоны доступа» «Города 312», вошедшую в саундтрек «Питер FM», «Ты неси меня, река» группы «Любэ» из сериала «Граница. Таежный роман» и «Город, которого нет» Игоря Корнелюка в «Бандитском Петербурге». Все эти песни стали большими хитами именно после того, как прозвучали в кино. Саундтрек «Брата» и «Брата 2» уже и вовсе вошел в историю, а в 2022 году состоялся релиз альбома «Поколение „Брат“» с участием Shortparis, ЛАУД, LOVV66 и других современных артистов, сделавших трибьют песням, которые прозвучали в этих фильмах.

Из недавних историй — закономерное попадание в чарты трех альбомов «Короля и Шута» сразу после премьеры одноименного сериала.

Также из заметных случаев последних лет — хит 1985 года «Running Up That Hill» Кейт Буш, который героиня «Очень странных дел» Макс Мэйфилд использовала в качестве оберега от проклятья Векны в эпизоде «Дорогой Билли». Трек установил сразу несколько рекордов Гиннесса: «Самая возрастная артистка, возглавившая чарт», «Самый долгий период, в течение которого трек возглавлял официальный британский чарт синглов» и «Самый длинный разрыв между покорением вершины чарта» (с момента релиза до момента, когда песня возглавила хит-парад Великобритании, прошло 36 лет и 310 дней).

Летом 2022 года песня принесла британке более 2,3 млн долларов только с музыкальных стримингов, ведь права на песню принадлежат самой Кейт Буш.